 Разработка, производство и продажа радиоэлектронной аппаратуры  |
Требуется программист в Зеленограде
- обработка данных с датчиков; ColdFire; 40 тыс. e-mail:jobsmp@pochta.ru |
В России может появиться новая госкомпания – речь на этот раз идет о станкостроении. Как стало известно на прошлой неделе, помощник президент РФ Виктор Иванов направил на имя премьер-министра Михаила Фрадкова предложение принять срочные меры по поддержке отечественного станкостроения – и для этого объединить российских станкостроителей на базе принадлежащее государству ОАО "Станкоимпорт". Если такой холдинг и вправду появится, можно будет смело утверждать, что госкапитализм в России достиг наивысшей точки своего развития.
Формирование при поддержке государства компаний-флагманов в ключевых отраслях это, конечно, не только российское увлечение: создавать и поддерживать таких «национальных чемпионов» любят и развивающиеся, и развитые страны. Только за последние год-два на защиту своих «флагманов» от поглощения иностранными конкурентами вставали, среди прочего, правительства США, Франция, Италия и Испания. Развивающиеся страны, наоборот, всячески поддерживают зарубежную экспансию своих «чемпионов» – для них это вопрос национальной гордости и присутствия на карте глобального бизнеса.
В России кандидатов в чемпионы все больше – уже с ходу и не вспомнить, в какой отрасли флагманов еще нет. Началось все с энергетики: в условиях сверхвысоких цен на энергоносители вопрос о приватизации остававшихся у государства нефтегазовых активов даже и не ставился. Речь шла о контроле над мощнейшим денежным потоком, источником огромной сырьевой ренты и инструменте как внутри-, так и внешнеполитического влияния. Разумеется монопольное положение «Газпрома» или «Транснефти» выглядело вопиющим нарушением нормальных рыночных принципов, но в оправдание нам объясняли, что речь идет о случаях немногочисленных и уникальных – о «стратегических» отраслях, закрытый перечень которых должен был вот-вот быть закреплен законом.
Затем появились отраслевые холдинги – речь шла уже не об «экономическом суверенитете», а о спасении и развитии отечественного промышленного потенциала в отраслях, где остается еще советский технологический задел. Самый яркий пример - это «Объединенная авиастроительная компания» (ОАК). В этом случае против создания госхолдинга, кажется, вообще не раздалось ни одного голоса, даже наоборот: отраслевые эксперты уже много лет говорили о необходимости консолидировать авиастроительные компании страны в единую корпорацию. Хотя некоторые заводы – например, весьма эффективный частный «Иркут» - за счет огромных экспортных контрактов на поставку боевых самолетов чувствовали себя в последние годы неплохо, ни перспективных разработок, ни надежд на их появление у них действительно не было. В авиации конкурировать с гигантами, EADS и Boeing, Embraer и Bombardier российским заводам действительно было невозможно – тем более что и зарубежные «чемпионы» все как один опираются на господдержку.
Модель понятна: государство пытается восстановить распавшиеся в производственные цепочки, связывавшие некогда предприятия советской оборонки, и «запустить» отрасль за счет консолидации растущих госзакупок. Другое дело, что отраслей, где срочно понадобилось спасать отечественную промышленность, становилось все больше. Консолидацию производителей систем ПВО в этой логике объяснить еще можно, но дальше неизбежно последовали меры по спасению загибавшегося вертолетостроения (недавно созданы «Вертолеты России»)". "На очереди, – по словам вице-премьера Сергея Иванова, - радиоэлектронная и ракетно-космическая отрасли", создается и госхолдинг по производству спецсталей, а также, говорят, и авиадвигателей. Проект консолидации автопрома, правда, так и не был реализован (пока), но зато консолидации в рамках госхолдинга подверглись успешно наращивавшие производство судостроительные предприятия. Последний шаг – объединение «Новошипа» и «Совкомфлота», прекрасно работавших на мировых рынках и приносивших прибыль.
Третий этап, отчетливо обозначившийся совсем недавно - это создание госхолдингов, сопровождающееся, фактически, созданием в стране новых видов бизнеса. Наглядный пример - госкорпорация «Российские автомагистрали», создать которую предложил министр транспорта Игорь Левитин. Идея состоит в том, что дорог в России строится мало, денег на строительство нет – поэтому предлагается создать госкомпанию и разрешить ей брать с автовладельцев деньги за проезд по уже существующим дорогам, которые вдруг становятся платными. Понятно, что при этом «Российские автомагистрали» сразу становятся отраслевым монополистом. Логичный следующий шаг – консолидировать в рамках госхолдинга ЖКХ в наиболее платежеспособных регионах, а затем создать управляющую компанию, передав ей районные больницы.
Даже и в таком развитии событии можно было бы найти положительную строну: ведь как показывает опыт, создание «Российских автомагистралей» будет означать фактическую приватизацию отрасли. Может быть, это только первый шаг – и через несколько лет менеджеры госкомпании сами станут лоббировать трансформацию ее в ОАО, проведение IPO и продажу блокпакета стратегическому инвестору? В общем при желании подобная траектория развития госкапитализма может быть представлена вполне естественной, как выглядел естественным и даже обоснованным каждый последующий этап проникновения госкапитализма в экономику. «Нефтянка» это, разумеется, стратегическая отрасль – но ведь не вене стратегически важен и авиапром. Поддержать развитие умирающего вертолетостроения важно – но не менее важны и дороги.
Проблема лишь в том, что траектория эта неизбежно ведет к нынешнему, наивысшему, периоду госкапитализма, воплотившемуся в станкостроительной инициативе Виктора Иванова. Будущий госконцерн, как следует из письма на имя премьера, должен не просто вобрать в себя многочисленные государственные и частные заводы: оказывается, холдинг должен заняться обеспечением «государственной монополии в области импорта и экспорта продукции станкостроения". Все дело в том, объясняют в поддержавшем идею Роспроме, что «внешнеторговые отделы компаний не всегда обладают необходимой квалификацией» для самостоятельной закупки станков.
Разумеется, оправдать это предложение в рамках бизнес-логики уже никак невозможно. Станки - это не ракеты, рынок здесь устроен принципиально иначе: покупателей промышленного оборудования много, у каждого свои потребности и запросы, так то производители вполне могут и должны конкурировать между собой. К тому же в станкостроении страна была слаба и в советскую эпоху, сейчас нет даже старых заделов, чтоб пытаться конкурировать с мировыми лидерами. Но все это, конечно, неважно: главное, в есть ниша для появления монопольного посредника, получающего комиссию за свои никому не нужные, навязанные государством услуги. Речь идет просто о получении ренты в самом ее откровенном виде. В этом, собственно, и состоит суть любого госкапитализма – просто в новом станкостроительном проекте он достиг, наконец, своей зрелой, чистой и законченной формы. Теперь - никаких преград: ведь виноторговцы наверняка не справляются с импортом бордо и кьянти, «Евро****» никак не наладит ввоз мобильников; а сколько всего еще!
